Я рос в шестидесятые и семидесятые годы, и методом наказания в нашем доме был отшлеп. Моя мачеха твердо верила в то, что это единственный способ дисциплинировать непослушного ребенка или тинейджера.

Меня и моих сестер шлепали по меньшей мере пять или шесть раз в месяц. Ее инструментами для отшлепа были ее же рука или кожаный ремень, каждым из которых она очень умело могла пользоваться!

Первый раз я получил ремня в двенадцать лет за то, что разбил окно баскетбольным мячом. Как бы упорно я ни пытался поведать ей свою версию событий, она меня просто не слушала. Следующее, что я помню, это что я уже в одних трусах и мне говорят нагнуться над стулом. Когда я, наконец, это проделал, она стянула с меня и трусы, и я получил порку всей своей жизни. Она, по-видимому, хлестнула меня ремнем раз тридцать, и ощущения от каждого последующего удара были хуже, чем от предыдущего. Я выплакал все глаза, пока она отчитала меня и отправила в угол.

Я никогда не позабуду эту порку! Как, определенно, и ту, что на моих глазах получила старшая сестра.

Ей в то время было семнадцать лет, и она не только украла у меня деньги, но и, будучи пойманной, нагрубила нашей мачехе. Только взглянув на лицо мачехи, я понял, что у сестры большие неприятности. Мачеха сказала сестре отправляться наверх в ее комнату, а сама она придет туда через несколько минут, чтобы ее наказать, также сообщив ей, что я буду наблюдать ее порку. Я не нашелся даже, что сказать, кроме "да, мэм".

Я поднялся с ней наверх и уселся на стул в углу сестренкиной комнаты. Мачеха отчитала ее за воровство и грубую речь. Она сказала сестре раздеться до белья и наклониться над кроватью. Когда сестра нагнулась, мачеха стянула с нее трусики и спросила, понятно ли мне, что сейчас произойдет. И снова все, что я смог произнести, это "да, мэм".

Она взяла ремень и принялась хлестать бедный сестренкин зад, пока тот не стал ярко-красным! Сестра плакала и пыталась произнести какие-то извинения, но не в состоянии была ничего сказать сквозь слезы.

Я не мог поверить, что вижу это. Большой, круглый зад моей сестры приобретал такой красный оттенок, какого я никогда не хотел бы почувствовать на себе. Это дало мне больший урок, чем я когда-либо даже мог себе представить! Но по ходу дела я получил еще несколько отшлепов рукой.